Любимая тётя Лиза дочерей священномученика Алексия (Елизавета Ильинична Банникова), родная сестра матушки Екатерины
Музей продолжает работу по сбору новых материалов о жизни и служении нашего святого отца Алексия Смирнова и его семьи.
Сегодня мы хотим рассказать о родной сестре жены батюшки – Елизавете Ильиничне Банниковой. Она была очень близким человеком в семье отца Алексия, играла очень важную роль, особенно после смерти матушки Екатерины. Ведь дочери отца Алексия остались без мамы рано. Их было шестеро и младшей Ольге исполнилось только три годика, да и старшие были ещё подростками. Елизавета стала для них второй мамой, тем более для Антонины она была крёстной. Внучка отца Алексея Галина сравнительно недавно передала в музей фотографии Елизаветы. На одной из них она ещё молодая сидит на лавочке у дома батюшки.
Елизавета Ильинична у дома батюшки, где сейчас расположен музей его имени, фото конца 19 века.
На второй, она уже пожилой человек, сидит со сложенными руками и орденами на груди. Конечно нам захотелось подробнее узнать об этом, близком нашему батюшке человеке.
Сестра матушки Екатерины - Елизавета, тётя дочерей (1874-21.12.1958), фото 1955 год
Девочки очень любили свою родную тётю и до старости поддерживали с ней самые тесные и тёплые отношения. Постоянно встречались с ней, приезжали в Лучинское со своими семьями. Дочь батюшки Александра, даже в оккупацию немцами, пряталась с детьми у Елизаветы в Лучинском.
Елизавета со своими племянницами в лесу возле Лучинской школы, 1928 год
Четыре сестры: Мария, Агния, Александра и Антонина даже после смерти Елизаветы регулярно встречались в Лучинском вместе со своими семьями.
Встреча в Лучинском, 1960 год
Полученные фотографии побудили нас более подробно узнать об этом человеке. К поиску активно подключился краевед Истринской земли Сергей Павлович Носиков. Он отыскал очень интересную газету. Из этой газеты мы многое новое узнали о Елизавете Ильиничне и очень надеемся, что читателям это тоже будет интересно. О ней рассказывается в статье «Большая жизнь» газеты «ИЗВЕСТИЯ СОВЕТОВ ДЕПУТАТОВ ТРУДЯЩИХСЯ СССР» от 1 сентября 1945 года, которую мы и предлагаем.
Большая жизнь
газета "Известия", 1945, 1 сентября (№ 206), стр.3
стр.3:
Село Лучинское, где уже почти полвека учительствует Елизавета Ильинична Банникова, расположено близ Истры. Здесь чеховские места. Он приезжал сюда еще совсем молодым. Здесь Чехов писал. Бродил, шутил, грустил, мечтал, ходил в Максимовку к Левитану...
В сельской школе тихо. Но, кажется, сама тишина таит ребячий шум. В просторном чистом коридоре сухой запах мела и свежей краски. Комната учительницы — напротив большого класса. Окно открыто, за ним тень лип, зеленая путаница жасмина и акаций, прохлада. Елизавета Ильинична приветливо встречает, усаживает и сама опускается в свое уютное кресло. Старость сделала ее лицо красивым особой, понимающей, проникновенной красотой. Глядишь в ее глаза, на ее движения, платье, слушаешь ее, и все трогает; предстает жизнь поколения цельных, чистых, подвижнических людей — русской сельской интеллигенции.
В Лучинское Елизавета Ильинична приехала в девятисотых годах, совсем молоденькой. Школа поразила ее — мрачная, грязная изба, длинные столы вдоль стен. За окнами стояли сугробы, в классе томила полутьма. Ребята — кто в материнской кофте, у другого на ногах что-то наверчено. Жалко их стало. В своей комнатенке, где не помещалась постель, а в промерзшем окне, казалось, было вставлено не стекло, а лед, она села и разрыдалась. Она еще не знала, как будет работать и будет ли. Но очень скоро школьное дело поглотило ее целиком. Елизавета Ильинична и сейчас помнит отметки учеников на первом экзамене — одни пятерки.
На фотографии в год замужества Елизавета Ильинична стоит красивая, в высокой прическе, на ней темная кофточка с глухим воротником, кожаный пояс, а на тонкой цепочке часы. Школы были однокомплектные, в каждой требовался только один учитель. И пришлось жить так: Елизавете Ильиничне в Лучинском, мужу ее — в десяти верстах, в Брыкове. Только в воскресенье отправлялась она туда. Брыковская школа стояла в лесу, у озера. Антон Павлович Чехов любил там удить. Муж рассказывал Елизавете Ильиничне о нем: «Очень сочувствует сельским учителям». У школы была чудесная лужайка. Бывало, в Брыково приезжали к ним знакомые учителя. И все вместе пели на лужайке «Быстры, как волны» и «Есть на Волге утес».
Пришла революция, и много прибавилось дел. Елизавета Ильинична с мужем раздобыли фонарь, показывали картины, ставили спектакли, одевали, устраивали сирот войны. Потом стали заниматься со взрослыми, затеяли кружки, помогали в сходках бедноты, «товариществу», в котором рождался колхоз «Заветы Ленина».
Казалось, Елизавета Ильинична никогда не уставала. А белоголовые малыши вырастали, разъезжались, уходили в жизнь. Коля Заботин стал Николаем Ивановичей — кончал военную академию. Миша Власов вернулся инженером. Его сестры Настя и Дуня кончили институт, Аня Богомазова учительствовала. В Лучинском строили новую школу, с огромными классами, учительской. залами, полными света. Елизавета Ильинична сама ездила с учениками в Москву. привезла приборы дли физического кабинета, учебники и для себя массу книг.
В летнее утро тридцать девятого года, когда стали передавать о награждении учителей, они, как всегда, слушали радио. И вдруг назвали: Банникова! Елизавета Ильинична сразу обернулась, к мужу: «Ты слышал? И он к ней: «А ты слышала?» И не поверили, — «Банниковых много в России».
Но не поверить было нельзя. Прибежали ученики, пришли учителя, принесли поздравительную телеграмму из Москвы. Первый раз Елизавета Ильинична не могла заниматься, так волновалась. Потом была поездка в Москву, экскурсия по Москве, с Воробьевых гор в серебряной дымке летнего утра был виден Кремль. В Кремль въезжали через Спасские ворота. В зале стояла торжественная тишина. Михаил Иванович, такой светлый, весь в летнем, в белом, передал Елизавете Ильиничне орден Ленина, пожал ей руку и сказал ей как раз то, о чем она и сама подумала: «Любите свое дело... Все трудности тогда победите».
Когда в Истру пришла война и надо было уезжать, Елизавета Ильинична не хотела, — «из Лучинского никуда не поеду, школу не оставлю, немцев в школу не пущу». Но не уезжать было нельзя. И они вместе со слепым мужем решили, если ехать, так в Брыково, в лес, туда, где когда-то была школа мужа. В ней жил лесник-сторож.
В сторожке было страшно. Спасаясь от взрывной волны, ложились ниже земли, на лед застывшего озера. Что-то жужжало и ухало, проносились снаряды, лес стонал, небо становилось красным. В сторожку пришли еще люди и сказали: «В Лучинском немцы». «Орден, — заметалась Елизавета Ильинична, — орден не должен попасть к немцам». В лесу она разрыла снег, копала мерзлую землю. Бережно завернув, укутав коробочку, она глубоко зарыла орден и сделала отметку на сосне. Потом в лесу стихло, но тогда пришел страх: что в Лучинском? Елизавета Ильинична думала, кого бы просить пробраться посмотреть, цела ли школа.
Какой-то старик понял, как томится учительница, и пошел в Лучинское. Старик не вернулся. Немцы убили его. Надо было ждать. Часы, как сутки, были длинны, а суткам конца не было.
Когда отогнали немцев, и вернувшиеся в деревню колхозники приехали за Елизаветой Ильиничной и повезли ее и ее мужа в Лучинское, она еще издали увидела на черном снегу белые кафельные печи, оставшиеся от новой школы. У нее остановилось сердце. За вершинами серых в инее лучинских лип белела крыша старой школы. У школы стоял часовой. Он сказал:
— Сюда не допускают посторонних.
— Я — учительница, — сказала Елизавета Ильинична, — я — депутат, мне надо посмотреть классы.
Часовой отвел винтовку. Она прошла в школу, маленькая, хрупкая, седая. Елизавете Ильиничне казалось, что нет на свете еще такого хорошего, хорошего лица, как у командира, который успокаивал ее. Она уже не могла совладать с охватившим се волнением.
К школе бежали дети: «Вернулась, вернулась Елизавета Ильинична, мы немцам не верили, что нашей школы больше не будет». И тут учительница сказала детям так же, как говорила сорок лет в классе, отчетливо, звонко и ясно: «Наша школа была, есть и будет».
И она принялась вместе с детьми и лучинскими женщинами мыть школу. Оттаивали обледенелые парты, под снегом разыскали школьную доску. Через несколько дней после того, как немцев изгнали из Лучинского, Елизавета Ильинична вошла в класс, спокойная, сдержанная. И дети встали ей навстречу.
Учительница-депутат участвовала в каждом деле в оживающем после врага селе. Синими утрами шла она к ферме. Там Акулина Татаринова возилась у возвращенных своих холмогорок. Акулина работала, и они вспоминали о Коле, сыне Акулины. Что греха таить, учился он вначале плохо, непоседа. Потом выправился. Началась война, он ушел на фронт. Они вместе представляли его себе командиром. «Может, теперь тоже с орденом». И тогда начался у них разговор об ордене, о том, чтобы и Акулине, работать так, чтоб получить орден. Елизавета Ильинична часто бывала на ферме. Через два года Акулина Татаринова получила орден вместе с другими лучшими доярками Московской области.
Ферма колхоза «Заветы Ленина», восстановленная после хозяйничания в Истре немцев, росла. расширялась, всех беспокоили корма. И Елизавета Ильинична шла в исполком говорить о том. что Бегов луг должен обязательно отойти к ним, к колхозу «Заветы Ленина». Вместе со своими учениками Елизавета Ильинична ходила в поле, когда они помогали колхозникам. Опираясь на палочку, она отправлялась в далекие бригадные станы с газетой и там читала жнеям. В колхозе создавались звенья, переходили на сдельщину. Об этом надо было понятно рассказать.
Каждое дело села касается Елизаветы Ильиничны так, будто она заинтересована лично, кровно. Горячо хлопотала учительница о библиотеке: «Нам опять нужна наша библиотека. Дело помогу наладить, только человека найти». И искала библиотекаря, зная характер, склонности, способности каждого лучинца. И так полвека, вся жизнь ее, думы, волнение сердца отданы жизни села.
Не о такой ли биографии думал Антон Павлович Чехов, когда говорил о сельском учителе, необходимом русское деревне, хорошем, умном, образованном, горячо влюбленном в свое дело, первом человеке в деревне, который делает большую, страшно важную работу, который призван воспитывать народ.
По предложению Елизаветы Ильиничны в Истринском районе объявлен ежегодный «День школ». И в этом году в такой день деревенские плотники пришли к школам, женщины мыли, убирали классы, возчики навозили для школ дров.
Школа готова. Опять в класс к Елизавете Ильиничне придут дети. Еще в прошлом году встречей с учительницей началась сознательная жизнь самых молодых граждан Лучинского — семилеток.
Доярка Акулина Татаринова привела свою внучку Лиду — дочку сына. Сын писал с фронта, беспокоясь о дочке: «Обязательно запишите Лиду в класс к моей учительнице, Елизавете Ильиничне, так и скажите, фронтовик об этом просит».
Пришли к Банниковой ее семилетняя «школьная внучка» — беленькая Людмила Заботина — племянница бывшего ученика полковника Николая Ивановича Заботина, и темноглазые Сережа и Вера Ивановы, и Вова Чернов, и другие — все дети тех, кто также вступал в жизнь с Елизаветой Ильиничной, от нее узнал очарование первых книжек, открывавших мир.
Старая учительница опять примет и поведет детей тех, с чьими жизнями связала всю свою благородную, чистую человеческую судьбу.
Все прошлогодние «перваки» — семилетки сегодня придут к Елизавете Ильиничне во второй класс. И хотя в первый час учительница будет спрашивать, а ребята расскажут о том, как они провели лето — кто удил рыбу, кто ходил по грибы, и потом начнется разговор о самом большом и радостном для всех — о победе, — в классе водворится сразу же удивительный для всякого постороннего порядок. И в чистых платьицах, до блеска намытых носах, во всех движениях, в интонациях будет то уважение, с которым приходят ребята к своей учительнице — большому, доброму, внимательному другу.
И когда начнутся занятия, в классе будет очень тихо, все будут внимательны и сосредоточенны. Так будет потому, что самые маленькие в общении с Елизаветой Ильиничной научились слушать и уважать ее и друг друга, они ощутили в себе достоинство, самое драгоценное чувство гражданина.
Елизавета Ильинична сидела в кресле, а рядом на столике лежал исписанный блокнот. Это были заметки к речи, с которой она готовилась обратиться к молодым учителям Истры. Записки содержали ценнейший опыт старого педагога и волнующие признания большого человеческого сердца, исполненного неутолимой воли к труду, и кончались так:
«В какое хорошее время начинают молодые свою учительскую деятельность. Тогда, когда исполняются слова Владимира Ильича Ленина: «Народный учитель должен у нас быть поставлен на такую высоту, на которой он никогда не стоял и не стоит и не может стоять в буржуазном обществе».
Елена Браганцева.
спец. корр. "Известий"
ИСТРА, село Лучинское